Mag-Wisdom Магнитные конструкторы Магнитный конструктор mag-wisdom. Mag-wisdom.


Лекция «СТАЛИНИЗМ В ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ»

Фев - 2 - 2015

Лекция «СТАЛИНИЗМ В ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ»

Лекции Андрея Юрганова "СТАЛИНИЗМ В ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ" и "ОБРАЗОВАНЕИЕ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА КАК ПРОБЛЕМА" успешно прошли в Пермском государственном университете и в Краевой библиотеке им. Горького.

Интервью с известным историком : "У ХОРОШЕГО МЕДИЕВИСТА НА ЛБУ НАПИСАНО – "ЗАНУДА".

Историк, ученик знаменитого Владимира Кобрина, московский профессор Андрей Юрганов, для Прикамья – не чужой человек. В Чердыни (некогда звавшейся «Пермь Великая») он бывал, составляя историю рода Юргановых – одной из сильнейших купеческих фамилий. Впрочем, глупо было бы думать, что приезд в Пермь Андрея Львовича был связан с желанием посмотреть в Пермском краевом музее на портрет П.Е. Юрганова кисти неизвестного художника или посетить памятники исторического значения – чердынский особняк и могилу купцов Юргановых. В рамках «Пермского открытого университета» профессор прочитал лекцию на неожиданную для медиевиста тему – сталинизма в исторической науке, основанной на материалах недавно изданной книги.

Юрганов известен не только и не столько как автор школьных учебников и учебных пособий, но как исследователь и писатель, чьи работы пользуются популярностью у широкой публики. Потому как серьезный исследовательский труд завернут в подарочную упаковку художественного текста. Его предыдущая книга «Борьба с бесом» выстроена на манер хорошего детектива, а в самой последней – «Русское национальное государство: Жизненный мир историков в эпоху сталинизма» – напоминает «роман в письмах».

По заверениям Юрганова, настоящее исследование Средних веков, – эпохи, где слишком много «белых пятен», – это не просто профессия, а особый образ мышления:

– Медиевист – это человек, на лбу у которого написано «зануда»! Он никогда не ограничится декларативным заявлением, а обязательно «достанет» вопросами. Наука вообще – это постоянная рефлексия, это постоянный опыт самодопроса: «Почему я так думаю?» Хороший исследователь никогда не доверяет самому себе, собеседнику и общепринятому мнению. По большому счету это настолько противоестественный процесс, что заниматься наукой все 24 часа в сутки просто вредно для здоровья!

– Андрей Львович, можно ли сегодня говорить о востребованности исторической науки в обществе?

– Интерес к истории у широкой публики сейчас невысокий, тем ценней опыт публичных лекций. Сегодня высока вероятность кризиса в отношениях между современностью и историей. Виртуализация нашей жизни изменила отношение к исторической науке. Огромное обилие избыточной информации приводит к тому, что живой интерес подчас заменяется некой прагматикой: факт или высказывание ищется только для того, чтобы быть примененным при выполнении конкретной задачи. Но гуманитарное знание по своей сути не прагматично.
С другой стороны человек сам по себе тоже существо избыточное: человеческая природа жаждет чего-то сверх питья, жилья и развлечений. Это что-то может дать только гуманитарная наука. Так что борьба с «живой историей» – это борьба с самим собой.

– И все-таки интерес, пусть у небольшой части публики, к гуманитарным наукам есть. О чем свидетельствуют публичные лекции, традиция которых постепенно возрождается.

– Публичные лекции дают возможность ученому выступить перед широкой аудиторией, а аудитории – возможность услышать тех, кто интересен в данный момент. «Открытый университет» – это возможность общаться с разными людьми, которые не обязательно живут в твоем городе. И как любая открытая система, она более продуктивна, чем закрытая. Любая площадка, открывающая возможность выступить разным специалистам перед широкой аудиторией, безусловно, благо. Но многое зависит от того, кто и как читает лекцию. Таков закон – слушать будут только интересное, поэтому публичная лекция – это серьезная проверка для выступающего.
В этом контексте я вижу, что «Пермский открытый университет» приглашает только тех специалистов, которые умеют общаться с аудиторией; доказательство – востребованность проекта.

– В рамках этого проекта у вас сегодня две совершено разные по тематике лекции. О чем они?

– В библиотеке им. Горького я прочитаю лекцию, которая называется «История образования русского государства как проблема». Основной акцент будет сделан на раскрытие менталитета людей того времени, потому что он разительно отличается от нашего. Для современника XVII века государство было крайне персонифицировано, и воспринималось только через личность государя. Они даже произносили само слово как «государЬство», через мягкий знак. Это другое состояние сознания, при котором возможна другая система само собой разумеющихся понятий.
В Пермском государственном университете будет прочитана лекция, посвященная сталинизму в исторической науке, говорить о котором мы будем через историю понятия «русского национального государства». Почему это важно? В нашей науке сложилась традиция разводить историю науки и историю сталинизма, как будто это были два разных, не соприкасающихся и не влияющих друг на друга явления. Но власть и историки никогда не жили сами по себе, отдельно друг от друга. Более того, взаимодействие власти и историков не замыкалось только на репрессиях и давлении первой на вторых. Бесспорно, такое давление было, но все-таки историческая наука эпохи сталинизма – это не только прессинг, но и взаимодействие.

– Андрей Львович, почему вы – известный медиевист – вдруг заинтересовались современной эпохой? Честно говоря, случаи, когда исследователь так сильно меняет сферу своих интересов, в науке единичны.

– Да, мое переключение на советский период многие восприняли с удивлением. Это не совсем обычно, но вместе с тем и нормально, так как я продолжаю заниматься изучением истории. Только теперь историей науки. Интуиция подсказала мне, что многое из того, что можно было бы сказать, еще не сказано. А интуиции своей я доверяю, потому что кто такой хороший исследователь? – это охотник за истиной, причем охотник азартный.

Конечно, средневековые источники и советские источники разные по содержанию. Но мне было полезно переключиться на что-то другое, чтобы проверить себя, свою квалификацию в другой области. Весь опыт, накопленный мною как медиевистом, мне пригодился в изучении советских текстов, некоторые из которых оказались не менее сложны для понимания, чем средневековые.
Все проявляется в мелочах: например, историк того времени пишет о «национальном централизованном государстве Россия», а через несколько абзацев – о централизованном национальном государстве Россия». Вот эту перемену современный человек уже не чувствует и не понимает. Между тем, это идейно принципиально разные постановки, которые без реконструкции остаются непонятыми.
Такие нюансы бывает трудно заметить, потому что в людях вообще, и в ученых в частности, заложено ощущение «понятности», отчего часто исследователь подходит к архивным документом с заранее сформулированным – пусть даже подсознательно – выводом.

– По сталинскому периоду у вас уже вышла большая книга, предназначенная не только для экспертов, но и для широкого круга читателей. О чем вы будете писать дальше?

– Я надеюсь, что эта моя работа станет серией из трех книг, посвящённых истории государства. Сейчас я пишу продолжение, посвященное проблеме жизненного мира исторической науки второй половины XX века. А предполагаемая третья книга этой серии выйдет на «мою» тему – проблему московского государства в жизненном мире современников и будет исследовать феномен возникновения понятия «государство» в самосознании жителей XVII века. Но для начала нужно уловить эту разницу между тем, как воспринимается государство теперь и тогда, в XVII веке.

Книга действительно предназначена для широкого круга читателей. Как медиевист, я удивлю читателя частым цитированием и разбором первоисточников. Эта выработанная годами привычка работает и на советских документах, и на средневековых материалах. Но вместе с тем в книге нет специфических сложностей. Любому человеку будет интересно узнать, как общались, разговаривали, думали в ту эпоху. Приведу пример из книги – выступление на эпохальном для исторической науки совещании 1944 года Х.Г. Аджамяна, который критиковал взгляды К. Маркса и Ф. Энгелса в стенах ВКПБ. Таких слов о вреде классовой борьбе не говорили даже придуманные НКВД враги народа! И хотя содержание его речей определялись контекстом сталинизма, они актуальны даже сейчас.

– Ваш интерес к Чердыни – научный или личный?

– Для меня родословная всегда представляла исследовательский интерес. Многие семьи имеют корни, которые можно проследить по историческим источникам. Корни семьи Юргановых уходят очень глубо – в переписной книги Чердыни за 1622 год значатся два представителя этой семьи, отец которых, Яков Юрганов, родился в эпоху Ивана Грозного. С конца XVII до XX века, естественно, происходили масштабные миграционные процессы. Кто-то уезжал и оседал в Перми – именно так столица из Чердыни – Перми Великой была перенесена в современную Пермь. Юргановы не были исключением, поэтому сегодня их можно найти и на Урале, и на юге России, и в Москве, и в США. Американский романист Оливер Юрген, с которым я активно переписываюсь, когда-то был Олегом Борисовичем Юргановым. Естественно, это не буквальное родство, но мы одна фамилия из одного родового гнезда.

Но самое интересное не в родословной, а в самом городе. Чердынь – это город «закапсулированной» истории, он сравнительно мало подвергся миграционным процессам, в этом городе в этом городе многие семьи продолжают жить с XVII века.

Город заслуживает того, что бы его исследовали в рамках программ ЮНЕСКО как представителя уникальной культуры. Посмотрите на Запад, где практически на пустом месте создаются туристические центры, по-настоящему захватывающие маршруты. Все дело в том, как преподнести свое историческое богатство потенциальным туристам.

Размещено в Пермский открытый университет